Неспособность специалистов по компьютингу с достаточной точностью определить предмет своей деятельности привела к тому, что появился монстр, многоголовая гидра «информационных технологий», каждая из которых по большей части занимается чем угодно, но только не работой с информацией. В России еще хуже, у нас есть наука информатика, ее происхождение — предмет отдельного разговора.
По существу, 99% средств ИТ работают с данными. Именно информацией, а не данными занимались очень немногие. Среди них те, кто работал в областях Business Intelligence и Knowledge Management; долгое время это были две близкие, но совершенно не пересекающиеся между собой области. Если продолжить сравнение с геофизикой и геологией, то методы BI можно уподобить геофизическим методам (не случайна схожесть названий, например data mining и text mining). Вторая область, KM и особенно ее прикладная часть, управление контентом предприятия (Enterprise Content Management), ближе к геологии. Аналогия между BI и науками о Земле состоит в том, что прежде по формальным признакам, на основе анализа данных выявляются внутренние закономерности, а потом им даются интерпретации с привлечением более широкого круга знаний.
Теперь можно ответить на вопрос, почему на фоне общего спада процветает BI. Чем сильнее аналитика, тем эффективнее использование данных. И в науках о Земле, и в бизнесе аналитика обходится на порядки дешевле накопления данных. Поэтому в условиях кризиса взоры специалистов и обратились в сторону BI: бизнес стремится повысить эффективность, уровень возврата инвестиций в систему с минимальными дополнительными вложениями. Именно в этом ключ в понимании причин феномена локального успеха BI на фоне спада в остальных технологических направления. В условиях кризиса всегда оказываются более востребованными продукты с меньшим сроком возврата инвестиций, в данном случае — средства работы с информацией. Возросший спрос на средства BI вызывает и новое предложение, получившее название New Business Intelligence (NBI).